a) Есть ситуация первой пунической войны, когда римляне проигрывают море, что в случае, когда Бог срендерил прямо под носом внушительную и плодородную Сицилию, особенно опасно. И тогда происходит нечто задним числом воспринимаемое как естественное положение вещей.
...Римляне: а) находят брошеную карфагенскую пантеру б) Да, случай, но они её не бросают, сжигают или продают, а перевозят в Остию в) не медля проводят реверс-инжинириг и не только восстанавливают конструкцию, но и улучшают её неожиданной для карфагенян инновацией, позволяющей римлянам использовать их преимущество - хорошую во всех отношениях пехоту. Речь об особом абордажном устройстве. г) В кратчайший срок строят сотню инновационных кораблей.
...По моему это чудо. Для Москвы, для России XXI века уже тот начальник из пункта а), может капитан корабля, что доставил находку в Остию уже герой, так его ещё и мягко будут осуждать в ближнем круге. Зачем рисковал, нафига это надо, а детей кто кормить будет если что (может жена и будет осуждать). Или мог бы рискнуть, но за полновесное бабло, толкануть сразу в Карфаген, уж чего у финикиян всегда хватало, так это золотых талантов.
b) Есть ситуация второй пунической войны сразу после Канн. Не буду подробно описывать, это более известная история. После появления Ганнибала в Италии следует одно поражение римлян за другим, всё по возрастающей идут риски и завершается серия тотальным разгромом. И так максимальная для Рима того времени армия, набранная по особу случаю, уничтожена не просто в оперативно-тактическом смысле, а физически истреблена. И в таких условиях римляне в очередной раз собираются и обсуждают новую стратегию, снова выбирают военачальника, снова по сусекам скребут средства, требуют от союзных городов выполнения союзных обязательств по деньгам, провианту и войскам, снова матери отдают сыновей в новый набор.
Царский генерал и блестящий военный аналитик Николай Николаевич Головин в своём труде О войне описывает конец и цель битвы, как отказ одной из сторон от продолжения, если у неё есть возможность, конечно, отказ римских легионеров загнанных в студёные воды тразименского озера никого не интересовал. Дальше он оценивает стойкость войск различных армий по проценту потерь, после которого войска в той или иной форме "отказываются" побеждать. Опять по памяти, в цифрах могу ошибиться, но разница между республиканским Римом и современной ему депрессивной Италией составляла около порядка, 20% в первом случае и 2% во втором.
c) Два примера выше, это пример сильного духовного начала, которое тогда доминировал в душах римлян, а вот теперь тот же вроде бы народ, но ситуация противоположная.
Римский военный историк, живший на излёте древнего Рима и как бы подытоживший его военную науку, описал случай, то ли современный ему, то ли не такой давний. Центурионы вместе с простыми солдатами легиона написали куда-то повыше письмо, в котором сообщали о своём отказе проводить учения в полном вооружении, потому что… доспехи и щиты тяжёлые… и солдаты в них устают.
Этот поздний Рим аккумулировал все свои технологические достижения, знал как строить пентеры и мельницы, акведуки и купольные храмы. Владел куда больше территорией и огромными ресурсами, чем кто-либо в его окружении, но дух его был болен и очень тяжело. Спустя пару веков, в описании Прокопия Кессарийского римляне выступают переводчиками, дипломатами и чуть ли не лакеями промеж умных, решительных и жертвенных готов и византийцев, на своей же земле.
(с)
burov_dmitrНашел тут, там ещё (традиционно) много интересного.