Демократия мутирует и выживает. Это её единственная заслуга, позволяющая преуспеть и вовремя распространиться. Преимуществом, которое обеспечило демократии успех, оказалась её всеядность. Уничтожьте правящую династию, сожгите законы, вешайте аристократов, похороните традиции, отмените или введите рабство – демократические процедуры все равно будут работать. Впрочем, все по порядку.
Успех капитализма есть успех колониализма. Европа в какой-то момент своей истории получает огромный бонус в виде миллионов акров земель с населением не способным себя защитить. Освоение новых земель, извлечение из них разного рода полезных эффектов есть процесс, скорость которого определяется мобильностью и активностью экономических субъектов. И вот тут оказалось, что капиталистические методы позволяют делать это в разы быстрее. Именно страны, где капитализм оказался на более высоком уровне развития выигрывают битву за колонии и конвертируют эту победу в военное и политическое могущество.
Здесь нам понадобится важный промежуточный вывод – успех капитализма в Европе оказался продиктован взрывообразным процессом притока новых ресурсов, богатств и рынков. Вне притока новых ресурсов, богатств и рынков капитализм не демонстрирует никаких успехов, а при сокращении последних и вовсе вынуждает нации вести за них войны.
Что в это время происходит на пространстве политической власти. Аристократия, как сословие зарезервированное для взращивания, правителей теряет влияние и даже упраздняется. Потеря влияния связана с потерей экономической власти, источником которой являются феоды, владения пожалованные королем или иным сюзереном. Ныне экономическая власть является призом, который обретают в экономических войнах и битвах. Она не берется из рук сюзерена, она добывается минуя его волю.
Часть аристократов втягиваются в эти битвы, часть оказываются на обочине. И то и другое приводит к смене центральной идеологии высшего общества, вместо идей служения, верности, чести, благородства, праведности, великодушия, щедрости, которые ранее являлись необходимым атрибутом претендента на кусок власти, приходят идеи хищничества, активности, практичности, агрессивности, гибкости ума и безжалостности.
Меняется комплекс отношений между держателями власти. Объединяющий принцип стремления к общему благу, к максимально эффективному и бережному обращению с населением и ресурсами государства уходит в тень, доминирует принцип тотального социального конфликта, войны всех против всех. Меняется соответственно и парадигма власти. Если ранее целью существования властных структур было совершение неких благодеяний для всего общества, то теперь властные структуры предназначены для того, чтобы не допускать общественных кризисов.
Это изменение исторически вполне оправдано. Благодеяния и так прут, прут за счет колоний, за счет новых рынков, за счет капиталистических преобразований и научных достижений. Проблемы образуются в процессе распределения этих благодеяний, в крушении старых и создании новых социальных связей. В этот период и расцветают идеи либерализма, идеи о том, что капитализм и законы рынка способны обеспечить высокое благосостояние общества сами по себе – вмешательство власти способно только тормозить и мешать этому процессу. Действительно, государства, которые стремились сохранить прежнюю идеологию и феодальные структуры объективно проигрывали битву за колонии и упускали "законную" долю благодеяний.
Разрушение системы феодов с её вассалами и сеньорами, рост влияния городов, освоение колоний приводит к созданию огромных империй с немыслимой ранее численностью населения принадлежащего к разным народам, культурам, религиям. Активное денежное обращение, торговля, банки, биржи, гильдии, цеха и пр. создают высочайшую плотность и сложность социальных связей. Империализм образует структуры такой сложности, в которых монархии достигают своего естественного потолка эффективности.
Ранее мы говорили, что основная задача короля – избирательная функция. Он назначает и снимает людей, которые правят от его имени, принимают эффективные властные решения, ведущие его страну к процветанию. Успехи капитализма делают королей вдруг как-бы и не нужными, метрополии процветают и так, за счет колоний. Этот фактор мы уже рассмотрели. Но есть и второй, объем необходимых властных решений достигает такого уровня, что один человек не способен более контролировать эффективность всех назначенцев. У него просто не оказывается механизмов контроля их компетентности и эффективности. Эту функцию он вынужден делегировать «экспертам» из числа фаворитов и прочих приближенных. Решения монархов стремительно утрачивают самостоятельность, королей начинает играть свита, т.е. опять же некоторый коллективный избирательный орган с непрозрачными интересами.
Кризисами, выявляющими окончательную неэффективность абсолютных монархий, являются империалистические войны. Войны – традиционное времяпровождение монархов, именно тот самый вызов, который не может быть разрешен рыночными механизмами, каким-то самотеком событий, но требует проявления воли властвующего субъекта, его конкретных управляющих решений. Однако ранее монархам не приходилось вести баталий на нескольких континентах и океанах сразу. Войны теперь ведут генералы и адмиралы, им же достается вся слава победителей, решения монархов либо опаздывают, либо приводят к катастрофам. Их задача и здесь – лишь назначение командующих. Первая мировая подводит здесь последнюю и окончательную жирную черту.
Ненужность монарха в мирное время и его неэффективность во время военное ставит на рубеже 18-19 веков вопрос о более эффективной форме власти ребром. В большинстве стран вопрос стоит ещё более остро, монарх не просто бесполезен, он и его свита активно вставляют палки в колеса прогресса, который общество видит в скорейшем обогащении граждан за счет туземцев, индейцев и прочих азиатов. С другой стороны, замена его на диктатора, или другого единоличного правителя никак не спасает ситуацию. И вот тут демократия (Афинского образца) выбирается буквально как некая заглушка, некоторый способ отменить власть монарха, поскольку других эффективных способов жить без единого центра власти в книгах найти не удается.
Это очень важный момент для понимания всей истории. Демократия, как институт власти народа, вовсе не приносит процветания европейским нациям. И процветание европейских наций и она сама – есть два следствия одной причины - горячего старта капитализма. Изначальная цель перехода к демократическим процедурам в новейшее время – ИСКЛЮЧИТЬ ПРИНЯТИЕ ПРАВИТЕЛЕМ НЕЭФФЕКТИВНЫХ РЕШЕНИЙ. Это и есть та самая мутация демократии. Именно эта мутация позволила существенно расширить число избирателей. Ведь их роль – не выбрать лучшего правителя, но исключить выбор худшего. Для процветания достаточно, чтобы они раз за разом выбирали бездеятельную посредственность.
В общем случае обществу для своего процветания регулярно требуются участие правителя, который осуществляет мобилизацию части населения на совершение той или иной целенаправленной деятельности. В случаях, которые я склонен называть исключительными, обществу для процветания не требуется участие правительства, поскольку необходимая целенаправленная деятельность населением осуществляется им непосредственно. В каких случаях это реализуется? В СЛУЧАЕ ЕСЛИ УРОВЕНЬ КОМПЕТЕНЦИИ ГРАЖДАН ДОСТАТОЧЕН, ЧТОБЫ ОСОЗНАТЬ И ОЦЕНИТЬ ТЕКУЩУЮ ОБЩЕСТВЕННУЮ НЕОБХОДИМОСТЬ.
Вот собственно и все. Если весь комплекс социальных и иных процессов в обществе носит достаточно простой и прозрачный характер, его оценка не требует от граждан высокой компетенции, их решения и реакции будут носить характер близкий к оптимальному. Если же процессы в обществе требуют для анализа высокого уровня компетенции, либо приводят к неэффективным массовым реакциям вроде паники или лихорадки наживы, гражданская активность ведет общество к катастрофе.
Для стандартных вариантов последнего случая государства имеют защиту на уровне власти закона, которые позволяет в строго определенных случаях отменить или пренебречь демократической процедурой в пользу элементов диктатуры. Самое очевидное – ввод военного положения.
Каковы же граничные условия этой действующей ныне системы? Они упираются в наличие того самого потока благодеяний, которые должны падать на общество регулярно, сами собой, автоматически. То есть, не требуя от общества какой-то насильственной мобилизации, каких-то жертв, лишений, напряжения, тяжелого труда и пр. Интуитивно ясно, что если избранный правитель потребует всего этого от общества, то либо он будет снят сразу, либо не будет переизбран. Какой можно сделать вывод? ПРАВИТЕЛЬСТВА СОВРЕМЕННЫХ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ РЕЖИМОВ НЕ СПОСОБНЫ ПРИНИМАТЬ ЭФФЕКТИВНЫЕ УПРАВЛЯЮЩИЕ РЕШЕНИЯ.
Иными словами, в качестве формы власти демократия образца 20 века не просто неэффективна, а прямо таки контрэффективна. Но именно это и является её задачей – исключить избранных правителей из процесса принятия управляющих решений. Возникает закономерный вопрос, как такая система может существовать, да ещё и процветать? Ответ – никак.
В 20-м веке эпоха колониализма проходит, новые рынки практически не растут, дождь из халявы давно прекратился, условия горячего старта капитализма сменились на куда менее комфортные. В некоторых странах это привело к возвращению диктатур в самых страшных вариантах и даже отказу от капитализма. В других востребованность в мобилизации населения оказалась реализована с сохранением строя и прежней демократической формы власти.
В новых и новейших условиях любой рывок общества к процветанию ОБЪЕКТИВНО требует от населения и лишений, и жертв, и напряжения, и тяжелого труда. Соответственно нужны мобилизующие решения правителей, которые вполне себе совершаются. Совершаются настоящими правителями, которые пришли к власти не посредством голосования, а посредством применения своих разнообразных управленческих талантов. Президент не требует от гражданина страны работать на двух работах и по выходным, отказывать себе в роскоши, здоровой еде и сне, этого требует его работодатель и банк, который выдал ему кредит.
Пресловутая власть корпораций состоит не в том, что они покупают политиков, а в том, что от решений их правлений зависит благосостояние миллионов тотально зависимых от них людей. Пикантность текущего состояния состоит в том, что демократические правительства в принципе способны прижать корпорации и структуры типа ФРС, но… кто тогда будет обеспечивать процветание? Кто заставит людей работать, рвать жилы, жить в бедности, обеспечивая своей стране законное высокое место на мировой политической арене?
Представляю вам вершину эволюции форм власти. Власть принадлежит верхушке высоко компетентных капиталистов, которые заняли свои места, проявив профессионализм в зарабатывании денег. В своих решениях они связаны властью законов, которые в свою очередь принимает новая аристократия в лице профессиональных политиков. Народ выбирает политиков на выборах, руководствуясь способностью последних сдерживать капиталистов в плане ограбления народа и доения их на предмет социальных программ.
Встроенной уязвимостью этой системы является постоянное генерирование и закручивание паразитных процессов, перераспределяющих ресурсы в сторону владельцев капитала все новыми и новыми способами. Которые в ответ вызывают усложнение законодательной базы, создание новых регулирующих органов и комиссий, ввода дополнительных налогов, рост штата чиновников. Последние обстоятельства приводят к избыточному усложнению комплекса социальных взаимодействий внутри государства, переусложнению схем управления, повышению требований к компетентности политиков, избирателей (и самих капиталистов), и как следствие увеличению ошибок и недосмотров на всех планах и формах социальных взаимодействий. Эти ошибки накапливаются в системе, порождая неустранимый дисбаланс и обещая совершенно новые формы системных кризисов.