Непреодолимый порок открывает новый тип героев, героев которые не побеждают его, но компенсируют своими действиями. У Хаоса непреодолимый порок связан с болью, боль он гасит большими дозами викадина, запас викадина получает преступным способом подделывая рецепты, а то и попросту воруя препарат. Режиссер намеренно выделяет целых два сезона, в которых Хаос вступает в схватку со своей болью и хромотой, а потом с наркозависимостью и фемидой. Вступает и почти выигрывает. Только это не тот выигрыш, всё возвращается на круги свои.
Ситуация Декстера Моргана ещё более необратима, он – серийный убийца, у него маникальный психоз. Чтобы не потерять контроль и не превратиться в неуправляемую машину смерти, ему необходимо время от времени кого-то убивать и разделывать. Это приводит его в спокойное благодушное состояние. На время. Врач из него никогда бы не получился, а вот полицейский эксперт по каплям крови, выслеживающий других маньяков и очищающий от них родной готем – пожалуйста.
В сериале Декстер режиссер позволяет заходить себе очень далеко. Декстер не останавливается на маньяках и убийцах, время от времени его действия приводят к смерти статистов. Дартаньяну или Скайуокеру, действующим во враждебном окружении, зритель легко это прощает, с Декстером ситуация менее однозначна. Декстер персонализирует свой порок, называя его «Темный попутчик», иногда этот попутчик берет верх и прежний Декстер исчезает, оставляя зрителю ожидать его возвращения. У Декстера нет выбора, он должен мириться с существованием темного попутчика, но этот выбор есть у зрителя. Выбор принять Декстера или отвергнуть.
Надо заметить, что сюжет Декстера весьма близок к сюжету какой-нибудь вампирской саги. Однако вампир, нуждающийся всего лишь в крови, находится в более выигрышном положении, Декстеру одной крови недостаточно, ему нужна смерть жертвы. Серия за серией принимая Декстера, высказывая ему свою симпатию и восхищение, зритель снимает с себя целые пласты традиционного, врожденного неприятия существа лишенного человеческого отношения к смерти ближнего.
Главное даже не то, что Декстер хочет убивать, главное, что он не имеет в себе никаких моральных, нравственных и даже инстинктивных ограничителей на причинение боли, мучений, лишения жизни. Он не чувствует неправильности своих действий, но он научен, он знает, что они неправильны. Декстер Морган – согласен с обществом и законом, что убивать плохо, он сознательно социализирован, что в его положении потребовало от него массы усилий и того самого мастерства. Он убивает только убийц, ну там ещё по мелочи, шантажистов, педофилов, оступившихся полицейских.
Один американский политик в годы холодной войны сказал про диктатора Самосу следующую фразу: «Он – сукин сын, но он – наш сукин сын». За что получил свою порцию обвинений в двойных стандартах. Но дрейф сознания, который порождает Декстер, позволяет принимать в качестве своих сукиных сынов любых, самых жестоких убийц, если только сходится баланс – их действия предотвращают ещё большее количество смертей. Но если в Декстере баланс смертей сводят сценарист с режиссером, то в новостях спасенные жизни чаще всего виртуальны.
Есть ещё один слой смыслов. Декстер – двумя ногами на стороне хороших. Когда он в сознании. Когда он захвачен своей болезнью – он не несет ответственности за свои поступки, он невменяем. Его вина может быть лишь в том, что он не смог избежать этого состояния, приложил недостаточно усилий, чтобы найти подходящую жертву. Но тут вмешиваются обстоятельства, у Декстера много забот, все надо решать, у него есть сестра, сын, любимая, друзья, а ещё работа и всё надо совмещать.
Вопрос отказа от возложения ответственности на человека в невменяемом состоянии, в состоянии аффекта, состоянии эйфории, ярости, обиды, страха – возложение оной на причину этого состояния, ещё один тренд сегодняшней проамериканской позиции, который заметить было лично мне весьма удивительно и который очень ярко прослеживается в обсуждении украинских событий.
Тем не менее, этот тренд очень четко накладывается на базовые представления о миссии. Герой может и имеет право создать ситуацию, в результате которой его близкие, его друзья, сторонники, его народ, его мир оказывается поставлен на грань гибели. Его мастерство – позволяет ему идти на такие риски, брать на себя такую ответственность. Всё равно он всех спасет и исправит ситуацию.
Это «всё равно спасет» - является и панацеей на случай если герой превратился усилиями искусного врага или волею звезд в невменяемое кровожадное чудовище и наломал дров. Он не отвечает за эти свои поступки в этом состоянии, он отвечает за то, чтобы финал фильма оказался его победой и все, кто нужно были спасены.
В жизни эта схема работает в виде авансов, которые общественность выдает сильному, волевому, смелому человеку не чурающемуся принимать необратимые решения. Этот человек, назначенный усилиями СМИ в героя, может сегодня позволить гораздо больше, чем в прошлом веке, не рискуя утратить свой положительный имидж. Однако любые его виртуальные факты демонстрации мастерства, будут мгновенно обесценены, если его уличат в том, что баланс смертей не сходится и уж конечно, если финал окажется не тем, что ожидает общественность.
