Правда Жеглова звучит так: Вор должен сидеть в тюрьме, и тому у кого он украл совершенно неважно, как именно я его в туда посажу.
Правда Шарапова звучит иначе: Если один раз подвинуть закон, потом ещё раз подвинуть, что останется от закона который мы призваны защищать? Не закон это будет, а кистень.
Традиционно эти две правды имеют четкий ареал локализации. Правда Жеглова это правда низов и правда Азиатская. Правда Шарапова, это правда Европейская и правда верхов. Здесь и происходит разрыв, порождающий полное взаимонепонимание сторон.
Майдан утверждает истину о том, что Януковича надо скинуть и для этого годятся все способы. Оппоненты майдана из той же правды, утверждают истину, что уже сам Майдан надо разогнать и для этого опять-таки годятся все способы.
Власть же и лидеры оппозиции сидят в другой лодке. Первые требуют соблюдать законность, вторые твердят мантру, что всё происходящее и так законно и будет законно впредь. Оттого обе стороны утрачивают поддержку снизу, чем дальше, тем вернее.
Формально их действия правильны для ситуации, когда молчаливое большинство электората готово жить по конституции хоть 2004 года, хоть 2010, хоть 1912, лишь бы законы соблюдались. Но только формально.
Потому что правда Жеглова радикализируется. Проходит стадии, от «Вор должен сидеть в тюрьме» до стадии «Кто защищает вора – сам вор». И далее «Если вор не сдается – его убивают».
В этом месте начинается стрельба. А когда начинается стрельба, молчаливое большинство перестает что-либо решать. В силу своей молчаливости.
Есть ещё третья правда, «Лишь бы не было войны». Эта правда людей с ружьем, поставленных между низами и верхами, европой и азией. Когда начинается стрельба, именно эти люди решают, которого из стрелков следует переехать танком. И это решение определяет всё.