Идея пользы бесполезного имеет и глубокую онтологическую подоснову; вообще онтология недеяния ставит под вопрос обоснованность аристотелевских категорий, в первую очередь "чтойности". Чтойность конкретного сущего опирается на понятие конкретного свойства как основу устойчивой экземплярности.Но свойство всякой вещи способствует скорее ее несохранению, чем сохранению. Яблоку приписывается свойство сладости и сочности, но задумаемся, для кого это "свойство" свое? Свое оно отнюдь не для яблока, а для меня. Я нахожу или размещаю его в яблоке, чтобы съесть, окончательно присвоить. Стало быть, чтойность яблока представляет собой типичное "мойство", его бытие-для-меня, не fur sich, а именно fur mich. Для самого же яблока приписываемое ему свойство является предельным чужеством, источником погибели. Лаковое дерево губит себя своими "полезными свойствами", масло сжигает себя в светильнике.
"Полезный объект" - это, по сути дела не носитель свойств, а их носильщик. Носильщик, таскающий чужой багаж, то есть чужой для себя, но свой для меня. Я и различаю носильщиков не по их собственным именам, а по переносимому багажу: эй ты, яблоко, пирожок, уголь, нефть, носитель таких-то и таких-то свойств, подай-ка их мне, хочу ими воспользоваться! А после этого можно и приласкать: полезная вещь, имеет полезные свойства.
"Чжуан Цзы и Даос Емеля" Александр Секацкий.
На самом деле очень непростое чтение.